Кстати, его «вещи» априори не могут нравиться или не нравиться – думаю, многие согласятся, что они могут либо возбуждать и притягивать, либо вызывать острое отторжение. Опять же в своих интервью Кантор позиционирует себя новым гуманистом, анализатором, обличителем и популярным объяснителем действительности. Вместе с тем этот явный сатирик, последователь Свифта и Салтыкова-Щедрина, так удачлив и состоятелен в жизни и профессии, его так стабильно хвалят специалисты, так восхищаются его «учебниками жизни»! В последнее время особенно в связи с эпическим романом «Учебник рисования» размером с «Войну и мир». А его живопись и графика есть в собраниях крупнейших музеев России, в Германии, Великобритании и США. Кантор востребован именно в том качестве, каков он есть сейчас, и потому особо не экспериментирует. Его гротескно уродливые герои кочуют с листа на лист, с полотна на полотно, из серии в серию, настойчиво разжевывая публике многосерийный «Капитал» от Максима.
Если говорить конкретно о привезенном в Тольятти «Метрополисе», за что попечителям музея большое искреннее спасибо, то его содержательная часть весьма занимательна, и занимательна даже более, нежели «Пустырь. Атлас», который мы видели в этих же залах несколько лет назад. Хотя и отдает порой, что и говорить, настенной туалетной росписью – и это вызывает неуемное хихиканье у вполне благовоспитанных с виду барышень. Люди же с более фундаментальным образованием в Канторе сразу находят много созвучного собственному мировосприятию и даже способны прослезиться у офорта «Отец и Мать». Пожалуй, только к этим образам, да еще к Спасителю и, извините за соседство, бродячим собакам автор относится вполне по-человечески. Человечество же вообще на всех стадиях развития стабильно видится ему скопищем уродцев, копошащихся на той ли иной ступени социальной лестницы и не способных извлечь уроки из исторических примеров. Здесь же именно слово «атлас» в названии, думаю, и объясняет упорное стремление художника препарировать объекты, четко обозначить половую принадлежность и «внутренний мир» посредством буквального изображения содержимого костюмов и организмов персонажей.
На выставке умненькая молодежь на свой лад бойко трактует сложносочиненные философские сюжеты многонаселенных работ, радостно осознавая степень собственной подкованности. Но трактовки эти слегка пугают однозначной прямолинейностью, что в сочетании с явным винегретом в голове и отсутствием личного жизненного опыта способно, на мой взгляд, окончательно замутить зеленый разум дискутирующих. Хотя уже то, что дискуссии возникают, есть позитив: в спорах иногда да рождается что-нибудь хорошее. А жесткий агрессивный посыл, ощутимо исходящий от графических листов Кантора, сдается мне, удачно найденный в свое время цепляющий внимание зрителя прием. И если действительно, как он пишет, для него кисть – шпага, то таковая позиция художника, сознательно обедняющего ради нее свою палитру, вполне достойна уважения.
И лишь немного чисто человеческой жалости…